Православный монархический социализм, загадки и разгадки
Единой и общепризнанной концепции образа жизни Русского народа в грядущей России пока не существует. Думается, что сейчас его и не может быть, наш новый образ жизни будет формироваться уже в ходе будущего государственного строительства, когда русский народ выйдет на свой собственный путь национального развития и начнет делать то, что до нас никто и никогда не делал. Господь провел нас сквозь крушение наших великих государств-предшественников (Российской Империи и Советского Союза) что бы мы, согласно Его Промыслу, построили еще более великое. И мы обязаны исполнить свой земной долг, и сделаем это. Интересные мысли по этому поводу изложил полковник В.В. Квачков в статье «О необходимости соединения идей монархизма и социализма в будущем Русском образе жизни». Со многими его мыслями можно поспорить, но в одном он совершенно прав: «Разномыслие, столь необходимое в данном огромном и сложном вопросе, не должно нас отпугивать и быть препятствием для ведения дискуссии. Это положение относится как к концепции русского православного социализма, так и к идее соединения в будущей Русской России монархической формы правления и социалистического уклада народнохозяйственной жизни, сторонником которой я являюсь». По мнению Квачкова, «началом политического конца монархической государственности стал подписанный Царем Николаем II 17 октября 1905 года Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в котором провозглашался переход к партийно-парламентской форме народного волеизъявления и избрания на этой основе законосовещательного и представительского органа в лице Государственной Думы». Автор поддерживает и эту мысль.
Россия в то судьбоносное время стояла на исторической развилке. Можно было пристроиться в хвост европейскому парламентаризму и отправиться дальше по наезженной дороге, а можно было попробовать пойти по собственному пути, пусть неведомому, но продолжающему традиции Российской государственности на основе земельно-приходского (территориального) и сословно-ремесленного (трудового) принципов формирования органов народного представительства и волеизъявления. «Самодержавная царская власть наверху и советское земское самоуправление на местах внизу могли создать несокрушимую никакими революциями Богоданную царскую советскую самодержавную и одновременно народную национально-политическую государственную систему». Но выбор Николая оказался неверным. Революция смешала и развела в противоположные стороны основополагающие сущности российской государственности (религиозную миростроительную и социально-экономическую). Гражданская война окончательно добила самодержавно-капиталистическую Россию, уже утратившую способность вместить в себя всю полноту русского образа жизни. В братоубийственной войне за правду бились наши белые и красные прадеды-воины, но так и не обрели ее, разрубили шашками и каждый взял доставшуюся ему часть. «Пока мы не воссоединим рассеченное историческое тело российской государственности, не срастим кровоточащие социальные шрамы и раны и мироточивые христианские мысли-образы о русском земном предназначении, мы не сможем сконструировать и построить необходимое нам здание российской государственности 21 века». И с этим выводом Квачкова трудно поспорить.
В прошлом нет ответов, там есть только подсказки, и возвращаться в прошлое бессмысленно. Второго Советского Союза не будет, да и не надо. И.В.Сталин довел советскую атеистическую государственность до максимально возможного пика ее могущества, дальнейшего пути вверх больше нет. Советская государственность погибла, поскольку исчерпала себя духовно. Не будет и второй Российской Империи с династическим монархическим абсолютизмом наверху и социальной несправедливостью внизу. Нам необходимо взять из исторического опыта нашей государственности те ее свойства, которые подтвердили свою истинность и доказали соответствие русскому образу жизни. По мнению Квачкова, «необходимо соединить религиозно-самодержавное основание российской государственности с ее социальной, русской, социалистической справедливостью». А вот с этим утверждением можно и нужно поспорить. Религиозное мировоззрение хорошо только для того народа, который не имеет внутреннего этического стержня. Русский же народ обладал таким стержнем на протяжении всей своей истории — и во времена язычества, и после принятия христианства, и даже в Советские атеистические годы. Утверждение о том, что православие объединило русский народ ложно. Наоборот, Русское православие образовалось на месте Византийского за счет воздействия на него менталитета русского народа. Самодержавное же основание российской государственности (не путать с монархией) было присуще русскому народу задолго до принятия им Христианства (вспомним Копное право). Наоборот, народное самодержавие по Копному праву начало «съеживаться» как раз после принятия Христианства. Так что, не надо соединять «религиозно-самодержавное основание российской государственности с ее социальной справедливостью», достаточно одного самодержавия (самоуправления). Будет самодержавие, будет и социальная справедливость!
«Искать истинно русское в прошлом можно и нужно, возвращаться в государственно прошедшее время нельзя. Хватит кидать камни в историю России и Советского Союза. Эти камни полетят в предков каждого из нас, причиняя им боль. Все, что совершили прежние русские, советские поколения — и высокое, и низкое — делали мы нынешние и лично каждый из нас через своих отцов, матерей, дедов и бабушек. История русского народа есть материальная объективация нашего национального духа. Соответственно, русский дух имманентно проявлялся в исторической практике государственного строительства в каждый предшествующий период, каждый из которых был и остается нужным звеном в неразрывной исторической цепи развития России». А вот эти слова абсолютно верны, хотя никогда уже не поднимется и не встанет Государь «на вершину будущей горы-пирамиды российской государственности 21 века». Монархия отжила свое, и призывать ее из небытия — глупое занятие. Русский народ устроен таким образом, что воспринимает любого властителя как монарха — от Ленина и Сталина до Ельцина и Путина, хотя ничего общего (кроме «второго тела», смотри главу «Второе тело Путина») у них нет, и не было. Да, и с бело-красно-черным государственным флагом России («белый — Божий свет сверху на красавицу-Красна Девицу Россию, живущую и трудящуюся на черной Мать-Сыра-Земле») полковник Квачков погорячился. По мнению автора, России вполне подходит и сегодняшний триколор, только цвета надо поменять местами (как у Прудона — РАВЕСТВО, БРАТСТВО, СВОБОДА).
Поехали дальше. «Идеологический сплав должен отвечать на три вопроса и включать три основные составляющие: национальную, морально-этическую и социально-экономическую. Таким сплавом является идеология под названием русский православный социализм. Безусловно, это очень сложный сплав не только идеологических течений, но и всей человеческой мысли. Однако простых решений в России не было и раньше, не будет ни сейчас, ни в будущем. Увлеченность простыми решениями — уберем самодержавие или руководящую роль КПСС и все наладится — привело нас к катастрофам 1917 и 1993 гг. Любая политическая конструкция, в том числе конструкция имперской государственности, должна быть устойчивой как к внутренним, так и внешним помехам и воздействиям. Идеология русского православного социализма, образно говоря, представляет собой треножник, придающий устойчивость государственной политической системе, опирающийся на национальные, духовные и социальные столпы общества. Как показала историческая практика, равновесие можно удерживать какое-то время, стоя на двух опорах имперской государственности, но сильный толчок или ослабление одного из столпов ведет к падению империи. Российская империя не устояла, потеряв общественную опору социально-экономической справедливости. Советский Союз смогли свалить извне только после утраты внутреннего духовного единства народа и власти, несмотря на имевшуюся, пусть и с огрехами, социально-экономическую справедливость. Утихшее или нарочно погашенное после Великой Отечественной войны русское национальное чувство в паре с атеистической духовностью, растерявшей свой первичный революционно-строительный энтузиазм, придали потребительский крен политической системе, в сторону которого и свалили СССР». И с этими словами трудно поспорить, хотя православие, как мы выяснили выше, является совсем необязательным звеном государственности.
«Совокупное воздействие трех сфер (духовной, политической и экономической) на государственное устройство и его деятельность всегда имело, и будет иметь место в любом государстве и при любой форме государственной власти. Вместе с тем, взаимосвязь и взаимное влияние одних условий государственной жизни на другие не являются жесткой и неразрывной, и каждая сфера имеет свое достаточно самостоятельное и не зависимое от других поле действия». Союз и взаимодействие государства и власти (в том числе, монархической) с духовно-религиозной сферой общественной жизни продолжался на протяжении всей истории человечества — и при рабовладельческом, и при феодальном строе. «Монархия стала мешать только капиталистическим финансово-экономическим отношениям. Однако совсем не потому, что она была единовластием, а потому, что монарх (император, царь, король) по христианскому государственному уложению был Помазанником Божьим. При вступлении на престол над ним совершалось таинство Миропомазания и, будучи помазанным на царство, Государь принимал и нес перед Богом ответственность за хранение и соблюдение в государстве христианских духовно-нравственных ценностей, норм и правил личного и общественного поведения». И здесь автор не согласен с Квачковым. Для того чтобы стать суверенным и легитимным монархом одного Миропомазания мало, надо обладать «вторым телом». Если правитель им обладает, никакое Миропомазание ему ни к чему. По мнению же Квачкова, «избавляясь от античеловеческого, антихристианского, буржуазного строя в октябре 1917 года, мы вместе с грязной водой капиталистической эксплуатации выплеснули и ребенка — идею православной социалистической монархии». Складывается впечатление, что Николай II и был главным субъектом «православной социалистической монархии», но это далеко не так. Николай II оказался никчемным правителем, хотя и стал после расстрела «великомучеником».
«Во время революций 17 года социалистическая идея сыграла три разных по значению роли в трех важнейших сферах государственной и национальной жизни России. Свою главную и сущностную роль социализм сыграл в экономической сфере, где им была выполнена цивилизационно-прогрессивная задача — смена общественно-экономической формации на социалистическую систему хозяйства, основанную на общественной собственности на средства производства, землю, недра, воды, леса, а также средства транспорта, связи, банковское дело и другие важные отрасли народного хозяйства. В двух других сферах человеческого бытия — в духовной и политико-государственной — социализм взялся за чуждые и непосильные для него задачи; он вторгся в области, где действуют и правят не хозяйственно-экономические, а совершенно иные законы. Экономический детерминизм Маркса — основы государственной идеологии КПСС и СССР — погубил Советский Союз. Выводя всеобщую причинную обусловленность, взаимосвязь и закономерности развития человеческого общества из экономики и, будучи неспособным осознать и занять свое место в общем цивилизационном процессе, он не позволил увидеть опасности, таящейся в других сферах, и провести жизненно необходимые изменения в так называемой «надстройке», которая на самом деле всегда была, есть и будет началом начал в жизни государства, общества и каждого человека». Тут следует добавить, что социализм, в конце концов, не справился и с экономической сферой. И дело здесь не в самом социализме, а в Советской (достаточно монархической) власти. Другими словами, и православная монархия внутри Советского социалистического строя не смогла бы удержать его от гибели. Власть не соответствовала социалистическим идеям и просто паразитировала на своем народе. По мнению автора, только самоуправление соответствует социалистическим идеям, и без него нельзя построить никакое социально ориентированное государство — ни православное, ни исламское, ни атеистическое.
В своей статье Квачков делает следующий вывод: «Противопоставление, а тем более непримиримость, антагонистичность социализма и монархизма следует считать во многом надуманными. Монархия в качестве формы государственной власти на протяжении всей человеческой истории соединялась и в разных своих типах сопрягалась со всеми существовавшими общественно-экономическими укладами, и нет никаких оснований полагать, что ее последующее соединение — в виде монархии и социалистического уклада народного хозяйства — невозможно по каким-то принципиальным соображениям. Более того, историческое продолжение совмещения самодержавной монархии теперь уже с новой, прогрессивной, многоукладной экономикой социализма в условиях антихристианской транснациональной финансово-экономической глобализации является не только возможным, но и вполне целесообразным и крайне желательным, как по религиозно-духовным, так и по политико-экономическим основаниям. Только православная, самодержавная, социалистически-народная Россия сможет выстоять и победить мировое зло в наступившем тысячелетии». Ну а, по мнению автора, все это — еще одна попытка запрячь в одну телегу «коня и трепетную лань». Мысль у автора, конечно интересная, но неосуществимая, одним словом — полковничья. Будущее русского народа в самоуправлении, и осуществить его можно только в справедливом анархическом обществе. Но до него еще дожить надо, а для этого необходимо победить Запад в уже начавшейся третьей мировой войне. Вот здесь-то полковник точно пригодится. Что же касается духовности, то она определяется личным отношением человека к своей жизни. Как же люди оценивают свою жизнь? Одни считают ее краткосрочным явлением, доставшимся человеку игрою случая и эволюции. Другие считают жизнь нескончаемым явлением. Именно от этого зависит их отношение к жизни.
Первые уверены, что жизнь однажды закончится навсегда. Свое существование они воспринимают чем-то вроде временного проживания в гостиничном номере, который однажды придется покинуть. Для вторых это дом, в котором они будут находиться вечно. Они верят, что смерти нет, есть только переход из одного состояния в другое, с сохранением всех черт личности. Меняются формы жизни, но сущность ее неизменна и вечна, и мы, как личности, будем жить бесконечно. Наша природа такова, что в жилище, снятом на время, мы действуем одним образом. В постоянном жилище ведем себя иначе. Краткосрочное владение активизирует в человеке хищно-эгоистические начала, ориентированные на сиюминутное благо. Ему нет смысла заботиться о том, что досталось случайно и на время. Девиз такого отношения: «После меня хоть потоп». Постоянное владение будит в любом человеке чувство хозяина. От нашего понимания жизни зависит то, как мы ею распорядимся. Отношение к любой ценности определяется ответом на вопрос: эта ценность дана мне в постоянное пользование или случайно досталась на время? Затронутая Квачковым тема находится в области метафизики, которую большинство осмысливает подсознательно, не загоняя в жесткие рамки логики. Получается, если есть Бог (Мировой разум), значит, жизнь наша вечная, и отношение к ней одно. Если нет, значит, жизнь наша временная, и отношение к ней другое. Если человек осознает себя в этой жизни случайным гостем, случайно возникшим из небытия и обреченным уйти в небытие, выстраивается одна логика. Если человек сознает себя хозяином жизни, который намеревается жить бесконечно, выстраивается другая логика. Кто мы: случайные гости или хозяева? Ответ лежит в области Веры. Одни верят, что Бог (Мировой разум) есть. Другие верят, что нет. Из этого формируется смысл жизни. Он есть у каждого, даже если человек ни разу о нем не задумывался. Отталкиваясь от разных точек отсчета, мы получаем разные мерки, с помощью которых и определяем, что есть хорошо и плохо. Никогда человек не пожертвует высшей ценностью, ради ценности низшей. Во время пожара сначала спасают самое ценное, и никогда наоборот.